Эпиграф:
Для такого хаоса, цель которого Киев, нам нужны бессмысленные вороватые и невезучие украинские власти, которые работают на нас на много лучше, чем Стрелков.
Один коррумпированный украинский чиновник делает для интересов России гораздо больше, чем все ополчение.
Нам нужны еще жадные украинские олигархи, презирающие собственный народ... Этого у нас в достатке. Они справляются с возложенным на них заданием.
Сергей Доренко. Нам нужен Киев, а не Луганск
16.08.2014 г.
Променад с семьей вдоль городского озера Вердер и сытный ужин в мишлиновском Minneci Ristorante казалось развеял воспоминания об ужасных ракетных бомбардировках родного Харькова и усталость от изнурительной поездки из Киева в Нюрберг за рулем Pajero. На миг он ощутил себя эдаким счастливцем Джозефом Исмеем, руководителем компании «White Star Line», которому 14 апреля 1912 года среди 1500 тонущих пассажиров его корабля удалось запрыгнуть в шлюпку и спастись.
Шлюпка эта называлась «Перельман Игорь Лейбович», организовавший под эгидой еврейской общины Ивано-Франковска вместе с коррумпированными чиновниками Ивано-Франковской областной военной администрации всем платёжеспособным туры в Европу.
«Оленька, я привезу им спагетти как гуманитарку. Пусть поедят» - умиротворённый послевкусием итальянской кухни местного ресторана и зимними нюрбергскими пейзажами промолвил глава «Укртрансгаза».
«Да им и пару пачек мивины хватит, Ромчик!» - отрезала жена, изучающая в британском «The Open University» символизм и гуманизм в искусстве, как подобает светской львице старого света.
«Несчастные…» - задумчиво проронил Роман Милютин: то ли о тонущих 14 апреля 1912 года пассажирах третьего класса, запертых законом и кованными воротами в трюмах величественного лайнера, то ли о затворенных законом военного времени соотечественниках, оставленных им там – по ту сторону границы, в аду бомбежек, нищеты и коррупции.
Нет, теперь он – не обреченный на погибель нищий пассажир третьего класса. Благодаря целеустремленности и связям в ОПе он – госчиновник, представитель высшего общества, которому позволено в войну свободно путешествовать миром, кататься на яхте, вывезти из-под бомбардировок в сытую Европу семью и не в спортзал какого-то Flüchtlingszentrum, а в уютную квартиру. Смерть, война и бедность теперь не для него.
Главное, чтобы в прессу не просочилось и правительство на улице Сикорского не узнало, а то наш маленький Черчилль ух как разозлиться: денег могут не дать, воровать с нечего будет.
«Ты у нас теперь сионист, батенька, вермишельку им возишь?» - прервала мысль жена, мечтавшая превзойти шедевр Энди Уорхола картиной макаронов для украинцев.
|
|
«Таки да. Должность обязывает. Да и к вам на Новый год вырваться надо, денег закинуть, на яхте с ребятами посостязаться в сезон. Благо, главный раввин Мойше-Лейб Колесник помогает с документами. Его в Ивано-Франковске «Виктор Палычем Антибиотиком» величают. Уважаемый человек: на раввина учился и броху получал в Москве еще во времена СССР, а туда, как понимаешь, так просто не брали. Гундяев в православии службу служит. Виктор Палыч аль-хет в иудеев принимает. Каждому место есть, где служить. Как говориться, бывших раввинов не бывает. Ивано-Франковская губернаторша Светка Онищук его слушается, приказы на выезд по «Шляху» штампует как пулемет Калашникова».
|
|
|
Ведь он – простой харьковский мальчишка Рома Малютин, добился в рассвете сил высокой должности в государственной газовой корпорации не для того, чтобы умирать или стать калекой на фронте. Теперь он мыслил как драйзеровский герой Фрэнк Каупервуд: «Рассказы о смертях и несчастьях очень трогали его, но, увы, таковы превратности человеческой жизни, и не в его силах что либо изменить в ней! Так шел он своим путем, изо дня в день наблюдая за приходом и уходом воинских отрядов, на каждом шагу встречая кучки грязных, исхудалых, оборванных и полубольных людей, возвращавшихся с поля битвы или из лазаретов; ему оставалось лишь жалеть их. Эта война была не для него. Он не принимал в ней участия и знал только, что будет очень рад ее окончанию – не как патриот, а как финансист. Она была разорительной, трагической, несчастливой».
«Мне скоро возвращаться в это общество спектакля. Завтра покажешь мне дешевый китайский магазин у вас в Нюрнберге. Кину им пару пачек «мивины» гуманитарки. Спину закрыть. Пусть жуют лапшу».
«Конечно, милый, после наших ярких новогодних праздников в Европе вешать лапшу обязательно!» - воскликнула Оленька.
|
|
|
